Канчиль

 

Однажды канчиль прилег отдохнуть на высоком холме, неподалеку от большой реки. Только он заснул, начался сильный ливень. Дождь лил не переставая, словно с неба хлынули водопады. Река разлилась, и овраги вокруг холма сразу же затопило. Завертелись страшные водовороты. Вода поднималась все выше и выше, и шум ее напоминал рев урагана. Вскоре она подступила к тому месту, где спал канчиль. Проснувшись и увидев, как разлилась река, зверек очень испугался. Прыгнуть было некуда: кругом бурлила вода. Вскарабкаться на дерево он тоже не мог. Оставалось только надеяться, что вода скоро спадет и не успеет его смыть. Пуститься вплавь канчиль и вовсе не решался, так как боялся угодить в пасть крокодилу. Стоял он, трясясь от страха, и тут над водой неожиданно показались крокодильи головы. — Ага! — воскликнул самый старый крокодил.— Наконец-то мы с тобой повстречались, канчиль! А ну-ка иди сюда, да побыстрее! Теперь тебе уже никуда не скрыться! А может, спрячешься у меня в брюхе? Сейчас я тебя прикончу и угощу твоим мясом всех друзей. Мы съедим тебя до последней косточки! Должно быть, у тебя очень вкусное мясо — жирное и мягкое. Может быть, оно так же полезно, как хорошее лекарство. Подумал канчиль, что от смерти ему уже не уйти. Но он все-таки не терял надежды и, обратившись к крокодилу, воскликнул: — Кто раскрыл тебе тайну? Откуда ты узнал, что из моего мяса можно сделать лекарство? Я так мал, что сыты мною вы все равно не будете. Но если вы хотите приготовить из меня лекарство, это совсем другое дело. В таком случае можете есть меня все вместе, если только вас здесь не меньше, чем нужно. — Нас здесь восемьдесят,— сказал крокодил. — Если только восемьдесят, у вас наверняка заболят животы. Не верите, можете хоть сейчас разорвать меня на кусочки и съесть. Но вот если за меня примутся сразу полтораста крокодилов, то лекарство пойдет на пользу, и все вы будете долго жить и здравствовать. — А ты правду говоришь, канчиль? — Конечно, правду! — воскликнул канчиль. — Перед смертью всегда слишком много болтают! — проворчал крокодил.^ Хоть одним канчилем сыт не будешь, все же я тебя съем. Подскочил к нему канчиль и говорит: — Пожалуйста, рви меня на части! Я даю хороший совет, а вы меня не слушаете.Мне ведь все равно, сколько крокодилов меня съедят! Но я хочу, чтобы звери были благодарны мне после моей смерти, чтобы мое доброе имя прославилось на весь мир… А впрочем, если хорошенько подумать, то, пожалуй, можете и не слушаться моего совета. Ведь если меня сожрут восемьдесят крокодилов, все они околеют. То-то будут радоваться мирные зверюшки, которые живут на берегу реки и никого не трогают! Ох, и зачем я только проболтался? Теперь уж слова обратно не возьмешь. Подвел меня мой болтливый язык! Такую тайну выдал! — Я теперь вижу, что ты говоришь правду,— сказал старый крокодил.— Что ж, велю сейчас пятидесяти крокодилам позвать сюда еще семьдесят, чтобы всего нас было сто пятьдесят. А тридцать крокодилов останутся сторожить тебя, пока другие разойдутся в разные стороны. Вскоре все будут здесь! Пятьдесят крокодилов разошлись по сторонам: кто вылез на берег, кто нырнул в воду. Очень скоро все вернулись обратно, а с ними еще семьдесят. Теперь их было сто пятьдесят. Овраг так и кишел крокодилами, и все они страшно разевали пасти. — Ну, чего ты еще хочешь, канчиль? — спросил крокодил.— Нас тут уже собралось полтораста. — Если вас и в самом деле полтораста, не больше и не меньше, можете меня есть! Но уверены ли вы в этом? — Ни больше и ни меньше, точь-в-точь полтораста, я только что пересчитал. — Ну, ваше счастье, если ты сосчитал правильно! Но если ты ошибся, это для всех вас кончится плохо. — Да лучше ты сам пересчитай, чтобы не было ошибки. — А я полагаюсь на вас! Раз ты говоришь, что здесь сто пятьдесят крокодилов, ни больше и ни меньше, то, пожалуйста, рвите меня на части! — Нет, нет, я боюсь, лучше ты пересчитай нас! — Что ж, я готов, но только расположитесь так, чтобы я вас хорошо видел. Ложитесь все рядком, бок о бок, от холма вон до того берега. Улеглись крокодилы в ряд, друг к другу боками прижались. — Считай быстро, да смотри не ошибайся,— сказал крокодил. — Разреши мне наступать ногами на спины твоих друзей,— попросил канчиль.—Пусть только они не сочтут меня неучтивым. — Ничего, ничего, ведь это для пользы дела! Стал канчиль со спины на спину перепрыгивать, крокодилов считать: раз, два, три, четыре… «восемь… десять… двадцать… двадцать четыре… пятьдесят… шестьдесят… девяносто… сто… сто двадцать… сто пятьдесят! Тут он прыгнул на берег и со всех ног бросился удирать. — Подожди минуточку, канчиль, я хочу кое о чем спросить тебя! — закричал старый крокодил. — О чем же это? — Да вот насчет того, что ты говорил! — Мясом моим хочешь полакомиться? И не надейся! Возвращайся туда, откуда ты пришел, подлый крокодилище! Желаю тебе и твоим друзьям, чтобы охотники прострелили вам головы! А теперь я помчусь во весь дух. Пустился канчиль бежать и скоро добрался до пригорка, поросшего тростником. Тут канчиль остановился, чтобы передохнуть. Вдруг тростник зашевелился, словно от ветра, и канчиль увидел, что к нему приближается крокодил. Отскочил он как ужаленный и воскликнул: — Ах ты, подлый крокодил! Ишь чего задумал — исподтишка нападать! Хорошо, что я вовремя тебя заметил! Бросился канчиль бежать и добежал без передышки до небольшого озера. Его мучила жажда, и он решил напиться. Не успел он наклониться к воде, как увидел там что-то продолговатое, вроде плетеной корзинки. Канчилю стало не по себе, но он все же не растерялся и сказал: — Послушай-ка, если ты крокодилья голова, то не шевелись, а если ты кусок дерева, то подплыви ко мне. Это был, конечно, крокодил, и он тотчас же поплыл к берегу, чтобы канчиль принял его за кусок дерева! Канчиль бросился бежать со Есех ног. — Ну и глуп же крокодил, не понимает, когда над ним издеваются! —• сказал канчиль, углубившись в лесную чащу.-—• Раз уж он так придурковат, никогда ему не удастся провести меня. А я буду измываться над ним, как захочу. Канчиль очень устал и остановился под большим развесистым деревом, где было тихо и прохладно. Тут он прилег отдохнуть —-бояться ему больше было некого.
  Канчиль бродил по лесу, прячась в кустарнике,— боялся встретиться с тигром, которого не раз обманывал. То и дело озирался он по сторонам — так ему было страшно. Через некоторое время вышел он на опушку леса, а там удав спит. Сперва канчиль перепугался, а потом подумал: «Сяду-ка я на этого удава. Пусть тигр приходит, я все равно его перехитрю». И тут как раз показался тигр. Увидел он канчиля и очень обрадовался. — Вот теперь-то я тебя съем! Ты зачем меня обманул? Ну погоди, теперь-то уж тебе никуда не удрать, пришел твой последний час! Но канчиль, делая вид, что он ничуть не боится, промолвил: — Послушай-ка, безумный тигр! Ты что, ослеп и ничего не видишь? Убирайся-ка отсюда подобру-поздорову! Тебе здесь не место! Разве ты не знаешь, что мне велено стеречь пояс пророка Сулеймана? Если ты осмелишься подойти ближе, тебя погубит волшебная сила этого пояса из змеиной кожи. И не смей так громко разговаривать, а не то пробудишь колдовские чары, и тогда тебе худо придется! Перепугался тигр, услышав эти слова. От гнева его не осталось и следа. — Ах, канчиль,— проговорил он смиренно,— как мне нравится этот пояс! До чего ж на нем красивые узоры, весь он блестит и переливается, словно шелковый. Можно надеть его на минутку? Очень уж мне хочется поносить хоть немного пояс пророка Сулеймана. Канчиль и говорит: — Я уже предупредил тебя, что будет, если ты только приблизишься к поясу. Нельзя тиграм прикасаться к тому, что принадлежит пророку! А тигр в ответ: — Да ничего не случится, канчиль, ты только разреши! Тогда канчиль сказал: — Ты, тигр, совсем удержу не знаешь. Не хочешь внять моему совету — пеняй на себя. Только я должен сначала убраться отсюда подальше — вот тогда и надевай пояс. Но смотри, будь осторожен! Подошел тигр к поясу, и стало ему не по себе — очень уж был этот пояс похож на змею, свернувшуюся кольцами. Набрался он храбрости, раскрутил пояс и стал наматывать его на свой живот. Тут удав проснулся и сдавил брюхо тигра. Перепугался полосатый, завыл и начал изо всех сил вырываться — ему было очень больно. Волоча за собой змею, он бросился на вершину холма, скатился оттуда вниз и наконец вырвался из объятий удава.

  Как-то раз забрел Канчиль в лесную чащу. Только решил он прилечь отдохнуть, как вдруг слышит рев Тигра, да такой громкий, такой страшный, что можно было подумать — земля рушится. Канчиль очень испугался. Рад бы убежать, да уже поздно. Хотя вся шерстка на нем так и встала дыбом от страха, стал он сам себя подбадривать. И тут пришла ему в голову счастливая мысль. Подняв с земли опавший лист, он принялся старательно обмахивать буйволовый помет. Вскоре он увидел Тигра, но сделал вид, что не обращает на него никакого внимания. Тигр подошел к Канчилю и насмешливо окликнул его: «Эй, Канчиль, ты чем так занят? И лапы и голова у тебя ходуном ходят!» Канчиль ни слова не ответил, знай себе продолжает обмахивать буйволовый помет. Тогда Тигр снова обратился к нему, да еще с издевкой в голосе: «Эй, Канчиль, да ты, видно, языка лишился. Носишься все время как угорелый, вот и допрыгался! Что ты здесь делаешь, обезьяна ты этакая?» А Канчиль, словно ему ничуть не страшно, отвечает: «Послушай-ка, Тигр! Хоть ты уродлив и полосат, но умеешь только пастушат пугать. Вырос ты вон какой большой, а бестолковым остался. Помолчи лучше! Если ты не знаешь, что я обмахиваю, могу тебе сказать! Это сладкая рисовая запеканка на ужин пророку Сулейману; он сам доверил мне стеречь ее». Тигр и говорит: «Если все это правда, то почему он доверил ее тебе, а не мне?» Канчиль на это отвечает: «Пророк Сулейман не верит тебе, потому что ты весь полосатый — с ног до головы, не то что я, маленький, да удаленький. Вот он и поручил мне стеречь лес и хранить все его тайны». Тогда Тигр сказал: «Это, видно, очень вкусная запеканка! Дай мне немножко попробовать!» Тут Канчиль рассердился не на шутку: «Недаром ты так уродлив — не можешь ты сдержать своих страстей. Вот уж поистине презренная тварь! Тебе лишь бы чужое сцапать. Я днем и ночью стерегу запеканку, и мне нельзя даже лизнуть ее, а ты только что явился сюда и уже хочешь полакомиться! Не получишь ты у меня ни кусочка, я боюсь мести пророка Сулеймана, владыки над всеми животными. Тебя-то, конечно, я ни капельки не боюсь; и вообще тебя следовало бы отодрать до полусмерти! Хватит у тебя смелости — пожалуйста, можешь попробовать запеканку. Но если она вдруг окажется буйволовым пометом, не вздумай браниться и называть меня обманщиком». Насмешки эти привели Тигра в страшную ярость. И, обнажив свои острые клыки, он зарычал: «Если ты сейчас же не замолчишь, я тебе голову отхвачу. Ты что, вообразил, я тебя боюсь? Подумай сначала, с кем ты разговариваешь. Видно, ты меня запугать хочешь? Я к тебе обращаюсь с вежливым вопросом, а в ответ слышу одни грубости. Тебе, видно, жизнь надоела». А Канчиль отвечает: «Успокойся, Тигр, и пойми меня правильно. Ведь я сказал тебе сущую правду. Если уж тебе так захотелось запеканки, кушай на здоровье. Но только с одним условием: я должен сначала уйти отсюда. После этого ешь сколько хочешь. Раз я не увижу, как ты это делаешь, мы с тобой перед пророком Сулейманом виноваты не будем». С этими словами Канчиль поспешно скрылся, а Тигр тотчас же принялся есть запеканку. Только проглотил первый кусок — чувствует горечь, и тут его начало тошнить. Тигр очень разозлился -он понял, что Канчиль обманул его и вместо запеканки угостил буйволовым пометом. Если бы в это мгновение Канчиль был рядом, Тигр разорвал бы его на кусочки -так он был взбешен. «Ну, погоди, — подумал Тигр, — попадись ты мне только — я тебе все кости переломаю». И, злобно ворча, Тигр отправился разыскивать Канчиля.

Тем временем Канчиль, очень озабоченный, пробирался через джунгли. Неожиданно путь его преградило огромное дерево, опрокинутое бурей, Во время падения это дерево задело ствол бамбука и расщепило его пополам. Канчиль обрадовался, забрался на дерево и стал искать местечко, где бы пристроиться. Он совсем выбился из сил и заснул как убитый. Вдруг появился Тигр, выслеживавший Канчиля, и увидел, что зверек спит мертвецким сном, У Полосатого взыграло сердце от радости — Канчиля он выследил, оставалось только прыгнуть и вонзить в него когти. Тигр издал страшный рев. Канчиль проснулся и затрясся от страха: он увидел, что его враг сидит под деревом и выжидательно смотрит на него. От ужаса у Канчиля в глазах потемнело. Собравшись с духом, он проговорил ласково и умильно: «Ах, до чего же ты громко рычишь, даже разбудил меня. Как ты поживаешь, глубокоуважаемый Тигр, царь всех зверей?» Тигр ответил: «Большое спасибо, Канчиль, мне живется хорошо. А как твое здоровье, все ли у тебя благополучно?» Канчиль говорит: «Все благополучно, и я здоров твоими молитвами. А сейчас мне особенно хорошо — пророк Сулей-ман с каждым днем доверяет мне все больше и больше и даже подарил мне двойную свирель». А Тигр в ответ: «Я так за тебя рад, что и сердиться совсем перестал. Предан я тебе всей душой — уж такой ты любимец судьбы». Канчиль говорит: «Все это, Тигр, чистая правда, хвастать я не стану. Я в самом деле получил в подарок свирель»., А Тигр отвечает: «Мне очень хочется поиграть на этой свирели, научи меня, пожалуйста». — «Ладно, — говорит Канчиль, — забирайся сюда!» — «Хорошо, — ответил Тигр и одним прыжком очутился рядом с Канчилем,- покажи мне, как надо играть!» Канчиль очень обрадовался: «Сейчас еще рано. Как только солнце сядет, я тебя научу играть на свирели… Ну вот, теперь уже пора, давай начнем! Сначала ты должен просунуть язык между обеими дудками. Как только подует ветер, ты сможешь заиграть на свирели. Оставайся-ка ты здесь, а я спущусь вниз и посвищу, чтобы поскорее подул ветер!» И он начал произносить заклинания: «Цып-цып-цып-цып, не кур я зову, а ураган кличу. Пусть примчатся сюда семь ветров, пусть прилетит ураган, что вырывает с корнем травы и сбивает кокосовые орехи, цып-цып-цып-цып!» Вскоре поднялся сильный ветер. Сломанный бамбук задвигался, и Тигру прищемило язык. Полосатый взвыл от боли и начал вырываться, но язык был зажат так сильно, что Тигр, дергаясь в разные стороны, лишился кончика своего языка. Тут он начал проклинать Канчиля на чем свет стоит. Но что толку? Того и след простыл. Раздосадованный и обозленный Тигр пошел прочь — лишь бы поскорее убраться подальше от этого злополучного места
  Жили-были Бекас и Бекасиха. Они очень любили друг друга и свили свое гнездо посреди поля. Они думали, что там будет безопаснее всего: хотя люди ходят по полю, но до самой середины не добираются. Бекасиха снесла три яйца и благополучно высидела птенцов. Бекас и Бекасиха были очень рады. Детей своих они кормили вдоволь, чтобы те поскорее выросли, окрепли и быстрее оперились. А в это время крестьянин, которому принадлежало поле, собрался косить рис, потому что пора было убирать урожай. Вот крестьянин и говорит жене: — Послушай, женушка, рис уже спелый, и хорошо бы завтра его скосить. Пройдет еще неделя, и он сгниет. Услышав слова крестьянина, Бекас глубоко опечалился и совсем повесил голову. Он представил себе, как люди, убирая урожай, погубят его птенцов. Бекасиха заплакала и сказала своему мужу: — О горе, горе! Вот что, муженек: завтра, когда крестьянин подберется к нашему гнезду, чтобы убить птенцов, я их не оставлю. Я прикрою своих детей крыльями и умру вместе с ними под ногами человека! Бекас очень убивался, глядя на то, как горько плачет его жена. Он был в отчаянии от того, что Бекасиха собралась умереть вместе с тремя птенцами. Приласкав жену, он сказал: — Перестань, дорогая, не надо плакать! Разве ты не знаешь, что у меня на сердце так же тяжело, как и у тебя? Если ты хочешь защитить наших детей, то и я не останусь в стороне — я тоже буду отстаивать их вместе с тобой. Но до того, как на нас обрушится несчастье, надо постараться найти какой-нибудь выход. Я пойду за помощью — мне приходилось слышать, что хитроумный Канчиль очень охотно помогает всем, кто попал в беду. Попробую-ка я с ним поговорить, может быть, он согласится и нам помочь! И Бекас полетел разыскивать Канчиля. Вскоре он увидел его, Канчиль лежал, развалившись, под фикусом и с наслаждением пережевывал жвачку. Он вздрогнул, увидев Бекаса, кружившего прямо над его головой, и, обратившись к нему, сказал: — Вот уж не думал, что ты сюда прилетишь, да еще в такое время! Что у тебя случилось? А ну-ка, садись вот на эту ветку поближе ко мне и рассказывай! Бекас с печальным вздохом ответил: — Ах, дорогой Канчиль, прилетел я с невеселыми вестями. — Да что с тобой такое? Ведь ты свободно летаешь куда хочешь, и еды хватает вдоволь! — Это все верно. Но среди живых существ нет таких, кто был бы избавлен от горя, кому бы не угрожала смерть. — А какое горе тебя постигло? Расскажи мне, может быть, я смогу тебе помочь. И тогда Бекас стал рассказывать Канчилю о своих делах: — Жена моя снесла три яйца, а потом принялась их высиживать. Наконец из яиц вылупились три птенца. Это было совсем недавно, и дети мои еще не умеют летать. Сейчас они только начинают покрываться пухом, но уже стали здоровые и толстые. Когда мы их кормим, они отталкивают друг друга. Я с удовольствием добываю для них пищу — ведь нет в мире большей радости, чем кормить своих детей. У меня никогда раньше не было детей, а теперь счастью моему грозит конец, потому что я слышал, что завтра люди собираются косить рис. Ах, друг мой Канчиль, у тебя доброе сердце! Помоги мне в этом горе! Унеси моих детей с этого поля, потому что клюв мой и коготки слишком слабы, чтобы я мог сделать это сам. — Как же я могу помочь тебе перетащить гнездо? Ведь у меня есть только ноги и нет рук, как у людей. Мне это так же трудно, как и тебе. А если я возьму твое гнездо в зубы и при этом немного промахнусь, то могу нечаянно прихватить зубами твоих птенцов, и они погибнут. Вот и получится, что я, сам того не желая, убью твоих детей. Короче говоря, не могу я тебе помочь! — Неужели тебе не жаль моих птенцов, которым угрожает смерть? Ведь защищать их буду только я да их мать. Ведь ты помог Быку и совершил столько добрых дел! Какая же цена твоей доброте, если ты откажешь в помощи живому существу, которое тебя так просит? — Я никогда не отказываюсь помочь попавшим в беду, если только это действительно в моих силах. Но тут дело нелегкое, потому что надо вступить в схватку с человеком. Того и гляди, мне самому несдобровать! Посуди сам: если ты погибнешь, то это не так страшно, — ведь ты умрешь вместе с женой и детьми. А обращаясь за помощью ко мне, ты только напрасно навлекаешь беду и на меня. Но раз перехитрить надо всего-навсего глупую женщину, я постараюсь завтра прийти — может быть, мне удастся отвлечь ее от уборки урожая! А ты ступай сейчас домой и корми своих детей получше. Всю эту неделю я буду мешать крестьянам убирать рис, а за это время дети твои наверняка научатся летать. — Вот хорошо, спасибо тебе! Ну, а сейчас я пойду домой и во всем буду тебя слушаться. А завтра буду ждать тебя с нетерпением. — Ладно, я обязательно приду. На другой день рано утром крестьянки пришли на поле косить рис. Бекас и Бекасиха чуть не лишились рассудка от страха. Они сидели в гнезде и, распустив крылья, прикрывали своих птенцов. Они уже думали, что детям их пришел конец. Вскоре появился Канчиль и выбежал на самую середину поля. Когда крестьянки собрались косить, он проскочил прямо под ногами у одной из них. Та закричала: — Канчиль, канчиль! И бросилась ловить его, но, конечно, не поймала. Тогда она попыталась накрыть его мешком. Но Канчиль проскочил под самым мешком. Женщина засуетилась и стала кричать истошным голосом. Тут подбежали другие женщины, чтобы помочь ей, и, вместо того чтобы косить, все они, как сумасшедшие, гонялись за Канчилем. Но им не удалось даже прикоснуться к нему — уж очень он ловко увертывался. После полудня Канчиль убежал в лес. А крестьянки пошли домой — косить было уже слишком поздно. Жена крестьянина сказала своему мужу: — Сегодня с косьбой ничего не вышло — помешал дикий Канчиль. На следующий день женщина снова вышла в поле, чтобы со своими подругами убирать урожай риса. Только они собрались косить, Канчиль опять тут как тут, и давай скакать! Вот Бекас и говорит своей жене: — Вчера Канчиль приходил сюда. Все женщины помогали жене крестьянина ловить его, да все без толку! А потом в него кинули серпом. Они думают, что серп задел его, потому что Канчиль стал прихрамывать. Им-то и невдомек, что он просто прикидывается! В этот день все женщины, как обезумевшие, опять ловили Канчиля, но он так ловко увертывался, что поймать его не удалось. Целый и невредимый, Канчиль вечером удрал в лес. А крестьянки так и не начали косить, потому что было уже совсем поздно. Так Канчиль поступал каждый день в течение целой недели. Каждое утро женщины гонялись за зверьком и забывали о своей работе. Маленькие бекасята тем временем научились подниматься в воздух, и отец с матерью показали им, как надо летать, чтобы убраться подальше от этого поля. Канчиль перестал туда приходить, и тогда, наконец, началась уборка урожая. Бекасы благополучно избежали опасности, и все благодаря помощи Канчиля! Вот Бекас и говорит жене: — Пойдем к нашему другу, хитроумному Канчилю, и поблагодарим его за то, что он нам всем помог. Хоть мы и не можем отплатить ему тем же, все равно надо навестить его, чтобы он знал, как мы ему благодарны. А заодно мы познакомим его с нашими детьми — ведь он их еще ни разу не видел. Жена и дети очень обрадовались этим словам, и Бекасиха сказала: — Сейчас же полетим все к нему. Это — первое, что мы должны сделать. И все впятером полетели разыскивать Канчиля. А Канчиль тем временем отдыхал на высоком холме, неподалеку от берега большой реки. Холм этот был окружен со всех сторон глубоким оврагом. Когда выпадали дожди, река разливалась и вода омывала холм, над которым возвышался развесистый фикус. Кончики его ветвей почти что касались земли. Под деревом всегда было очень чисто, словно выметено метлой, — каждый день ветер сдувал все опавшие листья в овраг. Канчиль очень любил проводить там время. А Бекас знал, что Канчиль часто дремлет на этом холме, пережевывая свою жвачку. Поэтому птицы полетели прямо туда. Канчиль сразу же проснулся и сказал: — Здравствуй, дружок мой Бекас. Нечего тебе кружиться в воздухе и зря тратить силы. Садись-ка на ветку, что над моей головой! Бекас сел на ветку и ответил: — Большое тебе спасибо за твои добрые слова! Только бы ты был всегда здоров и счастлив. Канчиль сказал: — Вы прилетели всем семейством, какие же новости принесли вы с собой, хорошие или плохие? — Ты не ошибся, Канчиль, так оно и есть. Я прилетел сюда со своей женой и детьми только для того, чтобы ты знал, как мы тебе благодарны. Ты помог нам спастись от врага. Не жалея сил и не зная страха, ты пришел нам на помощь, и я со своей женой и детьми избежал страшной опасности. Мы спаслись только благодаря тебе, умный и добрый Канчиль! Чем мы, слабосильные пташки, сможем отплатить тебе? Только тем, что всегда будем тебе верны. Днем и ночью мы будем молиться за твое здоровье! Да продлит аллах твою жизнь, да ниспошлет он тебе радость и счастье! — Большое спасибо вам за вашу преданность, — ответил Канчиль. — Хоть вы малы ростом и слабосильны, не забывайте, что в жизни бывает по-всякому: иной раз случается так, что и маленький зверь помогает большому. Все может быть — на то воля аллаха. Кто знает, когда мне понадобится ваша помощь. Ну, а в том, что я вас спас от крестьянина, большой заслуги нет. Если уж аллаху было угодно сохранить вашу жизнь, то он и без меня нашел бы пути избавить вас от опасности. Поэтому нечего и говорить, что помог вам я, — на все воля аллаха. А теперь я хочу дать вам совет. Все мы, живущие на белом свете, должны всегда стремиться к добру. Никогда никому не делайте зла, никому не причиняйте горя. Когда мы совершаем хороший поступок, на сердце у нас легко, как бывает легко человеку, расплатившемуся со своими долгами, — он не испытывает больше ни стыда, ни страха. Когда мы делаем то, что положено, на душе у нас хорошо, как бывает хорошо больному, принявшему целебное средство. О том, кто добр, и после смерти молва добрая. Совсем иначе обстоит дело с теми, у кого злое сердце. Они все время кого-нибудь ненавидят, на кого-нибудь обижаются, спокойного сна не знают, всегда в страхе, словно окружены врагами. Разве сравнить их с теми, кто выполняет заветы всевышнего! И душа у них чистая, и нет суетных устремлений. Прежде всего они думают о том, как угодить аллаху и сделать добро ближнему. Потому и слава о них добрая. Все, кто знает их, все, кто слышит о них, относятся к ним с любовью. Потому и будут говорить о них хорошо даже после их смерти. — Большое тебе спасибо, Канчиль, за твои слова. Я всей душой хочу поступать так, как ты советуешь. Пусть Аллах услышит мои мольбы и ниспошлет мне побольше сил, чтобы я мог приходить на помощь животным, попавшим в беду. На свете нет ничего невозможного, все во власти аллаха. — Очень рад, что у тебя такие добрые намерения. На том свете тебя ждет блаженство.

— Да сбудутся твои молитвы, Канчиль. А теперь разреши мне с женой и детьми покинуть тебя — ведь мы здесь уже очень давно. — Всего хорошего, Бекас. Я буду молиться, чтобы ты всегда был здоров и чтобы в семье твоей все было благополучно! Бекасы поднялись в воздух и скрылись в облаках. А Канчиль, оставшись один, снова прилег под фикусом и задремал, обдуваемый ветерком. Через некоторое время он уже крепко спал.